Поделись ссылкой с
друзьями |
|
Сергей Мазаев: Искушение
Чтение
Евангелия можно сравнить с восхождением на Эверест: издалека
белоснежные вершины вызывают восхищение, но по мере приближения
к ним непривыкший человек начинает испытывать нарастающую
тревогу и дискомфорт. Тому, кто слышал о Христе краем уха, Его
учение кажется романтическим рассказом о свободе, любви и
всепрощении. Но тот, кто честно попытается построить свою жизнь
по Евангелию, скоро убедится: этот «маршрут» относится к высшей
категории сложности. В словах Спасителя можно встретить такие
истины, принять которые оказывается крайне трудно.
В работе под названием «Сумерки идолов» Ницше писал: «Некогда
из-за глупости, заключающейся в страсти, объявляли войну самой
страсти: давали клятву уничтожить её... Самая знаменитая формула
на этот счёт находится в Новом Завете: “если око твоё соблазняет
тебя, вырви его” – к счастью, ни один христианин не поступает по
этому предписанию... Церковь побеждает страсть вырезыванием во
всех смыслах: её практика, её “лечение” есть кастрация».
Логика немецкого философа проста: христианское учение враждебно
жизни, но его носители продолжают жить, ибо они лицемеры.
В действительности все гораздо сложнее. Быть может, Ницше не
знал этого, но слова «вырви и отбрось от себя» буквально
исполняли те, кто входил в секту скопцов, основанную Кондратием
Селивановым в XVIII веке. И вот какое дело: практика именно этой
секты показала, что так называемая «первая печать», или
оскопление, не приводит к подлинному целомудрию. Человек,
лишенный физической возможности блудить лично, очень скоро
убеждается в том, что можно разжигаться, наблюдая за тем, как
это делают другие. И вот уже глаз – совсем другая часть тела –
становится причиной все того же соблазна. Его, конечно, тоже
можно удалить, но и это не отнимет возможности грешить,
предаваясь сладострастным фантазиям и воспоминаниям.
Первыми слушателями Нагорной проповеди были жители древнего
Израиля, то есть религиозно просвещенные люди, которым был
знаком опыт воздержания. А потому, слушая о «глазе и руке»,
соблазняющих человека, они прекрасно понимали, что причину
соблазна следует искать совсем не в теле. Может быть,
«соблазняющим глазом» аллегорически называется душа? Но душу
невозможно вырвать и отбросить от себя. Так о чем все-таки
говорит Христос?
Тому, кто изучал экономическую теорию, известно два латинских
термина: «инфляция» и «девальвация». По сути, оба слова с разных
сторон описывают один и тот же процесс обесценивания денег. В
культуре время от времени тоже происходит подобное обесценивание
– только вместо денег девальвируются человеческие поступки. Если
какой-либо грех становится массовым и распространенным, то в
глазах людей он «теряет вес», начинает воприниматься как
безобидная шалость. Как и в экономике, девальвация здесь может
быть скрытой или официальной. В последнем случае грех
допускается уже на уровне традиции или закона.
Человек действительно способен убедить себя в том, что грех –
это не страшно. Ложная культура помогает нам забыться. Однако
оптимизм страуса не способствует выживанию и не содействует
спасению. Поэтому в Евангелии появляются суровые слова: «Если
глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя: лучше тебе
с одним глазом войти в жизнь, нежели с двумя глазами быть
ввержену в геенну огненную» (Мф.18:9). Здесь Спаситель указывает
нам на подлинную, а не спекулятивную цену греха. Он словно
говорит легкомысленным людям: «Не обманывайтесь: грех – это
катастрофа. Мир устроен так, что лучше лишиться глаза или руки,
чем поддаться искушению».
В
житиях святых есть рассказ о Зое, девушке «без комплексов»,
которая жила в конце IV века в Кесарии. Однажды она пировала с
приятелями. Речь зашла о христианах. Между прочим вспомнили
монаха Мартиниана, подвизающегося неподалеку в палестинской
пустыне. «А что, он, должно быть очень стар, этот ваш
Мартиниан?» – спросила Зоя. «Какое там! Ему нет еще сорока лет!»
– отвечал кто-то. «Хотите пари? Я низложу вашего подвижника!» –
смеясь, предложила Зоя.
Ночью под видом странницы девушка пришла к Мартиниану, прося
ночлега. Монах впустил ее, так как погода была ненастная. Под
утро гостья переоделась в дорогую одежду и приступила к
исполнению своего плана. Посмотрев на нее, Мартиниан вышел из
келлии, зажег костер и встал босыми ногами на пылающие угли.
Какое-то время он терпел молча, но потом не выдержал и закричал:
«Трудно тебе, Мартиниан, терпеть этот временный огонь, как же ты
будешь терпеть вечный огонь, приготовленный тебе диаволом?» Этот
вопль потряс Зою до глубины души. Она раскаялась и позже
удалилась в монастырь в Вифлееме.
Исцелившись от ожогов, святой Мартиниан поселился на необитаемом
скалистом острове, где его изредка навещал друг-корабельщик.
Однажды во время сильной бури неподалеку от острова разбился
корабль и волны выбросили на берег девицу. Святой Мартиниан
помог ей выбраться на остров. «Оставайся здесь. Вот хлеб и вода,
а через два месяца приедет корабельщик» – с этими словами
Мартиниан бросился в море и поплыл прочь.
Для того, чтобы прочувствовать страх подвижника перед грехом,
который многие из нас совершают легко и привычно, стоит
отчетливо представить себе этот эпизод: человек говорит со
спасенной им женщиной, затем просто поворачивается и уходит в
бушующую почину – как мы, попрощавшись с приятелем, спускаемся в
метро.
«Лучше умереть, чем согрешить». Так оценивали грех святые.
Средневековый человек боялся Бога больше, чем князя.
Современник, наоборот, полагается уже на социальные силы и
власти, именно их считая подлинной реальностью. Зло в
представлении гуманиста – это не более, чем вред ближнему. «А
потому, – считает он, – я могу делать все, что мне угодно до тех
пор, пока это не мешает другим». Само понятие «грех» в
гуманистическом мире кажется архаичным и перестает что-либо
обозначать; место «покаяния» в лексиконе занимает «извинение»
или «возмещение ущерба».
В этом мире живет и Церковь. Человек, входящий в Нее, задается
вопросом: «Освободился ли я от мира? Как узнать, стал ли я
вполне христианином?» Узнать это проще, чем кажется: мир сам
ежедневно дает нам не один повод решить этот вопрос со всей
определенностью. Он и сейчас вкрадчиво вопрошает из глубины
своих удовольствий: «Что тебе лучше – умереть или согрешить?»
Сергей Мазаев
14 февраля 2013 года
Источник:
Православие.ru
Другие способы внести пожертвование /a>
|