Поделись ссылкой с
друзьями |
|
Верить в лучшее
Почти
в каждом человеке, в его биографии – внешней или внутренней –
есть нечто такое постыдное, о чем мучительно и страшно
вспоминать, но что неизбежно всплывает иногда в памяти и в
чувствах, отравляя существование. И даже если есть такой
человек, который самодовольно заявляет, что нет и не было в его
жизни ничего подобного, то, скорее всего, память о поступках или
пожеланиях постыдных попросту затмевается в этом человеке
самоуверенностью, которая не терпит осознания собственного
ничтожества. Больше того, часто именно самые «правильные» люди и
бывают самыми жестокими тиранами, но отказываются это понимать с
упрямством слепца, отрицающего существование света.
Но вот в чем вопрос: означает ли наличие в жизни человека темных
событий то, что его можно оценивать именно через призму этих
фактов, видеть и считать его ничтожеством? Отчасти это, может, и
так, но человек многосоставен по своей внешней и внутренней
биографии. И целостность его личной истории складывается как из
эпизодов постыдных, так и светлейших, возвышенных, если брать
крайности. А между ними существует еще множество событий,
относительно добрых или худых – если можно так сказать, так что
абсолютное большинство из них попросту забывается потому, что не
затрагивает глубин жизни. Но и будучи забытыми, эти события
созидают, ткут сложную и неповторимую индивидуальность каждого.
Но часто, увы, мы с легкостью выносим суд и составляем
представление о ком-нибудь на основании… даже не то чтобы знания
фактов его биографии, а гораздо чаще на основании слухов,
домыслов и собственных мнений, ничем не подтвержденных, но
влияющих на нас с такой силой, что мы эти свои мнения считаем
единственной и точной правдой о том или ином человеке. А ведь
это совсем не так. Совсем не так даже не в 99 случаях из 100, а
во всех 100. Потому что если мы говорим о негативном,
неприязненном, подозрительном отношении к человеку, то мы должны
непременно сказать и об отсутствии любви к нему. А это
отсутствие и даже само нежелание осознать его как ущербность
много говорит о нас самих. О том, как мы далеки от действительно
христианской жизни.
А ведь любовь к человеку вовсе не подразумевает слепоту и
бездумность, вовсе не подразумевает какой-то самообман. Любящий
видит недостатки, пороки и немощи другого, но над всем этим
видением стоит иное и высшее знание. А именно: что человек – это
нечто неизмеримо большее, чем совокупность его пороков, грехов и
недостатков. Каждый человек – это чадо Божее, безусловно
заслуживающее любви. И всё то темное, что восстает на него,
присутствует в нем и как бы является его частью, – это всего
лишь часть, в большей или меньшей степени влияющая на целое, но
ни в коем случае не способная его поглотить окончательно, пока
человек еще жив на земле.
Больше того – сам факт его пребывания в земной жизни говорит о
том, что для него история сотворения «личной вечности» еще не
окончена и Господь дает ему время и шанс предпринять осознанные
шаги к преображению жизни. И значение этих шагов определяется
даже не очевидными для нас, людей, поступками, а силой доброго
произволения, сознательной устремленностью к Богу. И только один
Господь может оценить подлинное значение этого сердечного
устремления в контексте всех обстоятельств – внешних и
внутренних – жизни человека, в контексте тех трудностей, которые
ему приходится преодолевать, устремляясь к Богу.
Есть два самых распространенных соблазна в отношении к ближнему.
Первый можно обозначить так: «Я думаю, что я думаю…» Это значит
вот что: лукавый нам нашептывает в отношении того или иного
человека худые помыслы, и если мы их принимаем за свои, то они
начинают в нас прорастать с разрушительной силой, превращая
жизнь в кошмар, избавиться от которого бывает очень трудно.
Чтобы такая тяжелая духовная болезнь, как неприязнь или
ненависть, не развивалась, нужно быть внимательным к себе и
никогда дурным помыслам о другом не доверять. Это, опять же, не
значит, что тот человек не может быть тем, кем он нам кажется.
Иногда нужно быть и бдительным и осторожным, и даже избегать
общения с некоторыми людьми, но при том никогда не надо думать,
что мы знаем о человеке всё, знаем, каков он есть на самом деле,
и именно потому, что жизнь человека сложнее любых неприязненных
о нем представлений.
Второй соблазн тесно связан с первым, и его можно определить
словами: «Я думаю, что он думает…» Ну, здесь просто поле
непаханое: столько примеров и случаев, когда человеку кажется,
что о нем думают плохо. И опять же, независимо от того,
соответствуют ли наши подозрения действительности или нет, не
станем этим помыслам верить. Потому что враг рода человеческого
именно так и действует: одному внушает о другом худые мысли, а
тому, второму, внушает мысль, что первый думает о нем худо. И
если хотя бы один отказывается в эти внушения верить, а верит в
лучшее в человеке и молится Богу – то злокозненные замыслы
лукавого бывают посрамлены.
И прежде чем в мгновение ока составить о том или ином человеке
неприязненное мнение на основании слухов ли, собственных
наблюдений или подозрений – остановимся. Остановимся и вспомним,
что в каждом из нас без исключения есть то, за что можно от нас
отстраниться с неприязнью, подозрительностью или брезгливостью.
И если мы сами не хотим, чтобы «темная правда» нашей биографии
стала основанием отношения к нам людей, то не станем верить в
темные слухи, факты и мнения – не потому даже, что они
недействительны, а именно потому, что они не определяют полноту
человеческой личности.
Лучше нам ошибиться, подумав о человеке хорошо, чем ошибиться,
подумав о нем плохо. Потому что вера в лучшее в любом случае
оставляет человеку шанс к исправлению, даже если он поступит
худо. А это много значит! И мы не погрешим, веря в лучшее в
человеке, даже если наши надежды по видимому не оправдаются.
Потому что и Бог «верит» в человека и всеми силами содействует
его исправлению. И, напротив, если мы поверим в худшее, а наши
подозрения не оправдаются, то мы тяжко согрешим оклеветанием и
осуждением человека, пусть даже только в своем сердце; а если
окажемся «правы» в своих подозрениях, то погрешим тем, что не
противились своему подозрению и тем самым, быть может,
содействовали укоренению зла в человеке. Потому что вера в чужое
зло странным образом увеличивает вероятность его исполнения.
Так же и вера в лучшее в человеке не есть какое-то отстраненное
созерцание, но непосредственное, пусть и не всегда понятное для
окружающих, участие в его жизни. Участие сострадания и любви,
неизбежно находящее выражение в молитве, потому что сострадание,
пожелание лучшего в самом высоком смысле – это то, что «роднит»
нас с Богом, Который более, чем мы можем себе представить,
желает спасения и полноты любви и радости для каждого человека.
И воля Его в отношении нас заключается в том, чтобы и мы
сознательно и добровольно становились соучастниками Божиего
попечения о каждом из нас.
Вот вера в эту возможность святости, полноты жизни для человека,
вера в его возможное единство с Богом, а в повседневном смысле –
вера в лучшее в человеке и есть то, к чему нам всем – именующим
себя православными – нужно, безусловно, стремиться.
Общаясь друг с другом, общаясь с каждым человеком без
исключения: близким или далеким, приятным для нас или нет, –
будем помнить о связи человека с Богом, связи, существующей на
самом деле, но понять и оценить которую одним усилием разума мы
не способны. Будем помнить о том, что по-настоящему знает
человека только любовь, потому что она одна видит его особенным
образом, во всей его богозданной полноте и красоте, видит таким,
каким он может быть, и… верит в эту возможность.
Священник Димитрий Шишкин
Источник:
Православие.ru
31 августа 2013 года
|