Поделись ссылкой с
друзьями |
|
Сергей Худиев: Серная романтика революции
Пока
интернет-трансляции приносят на наши мониторы страшные, поистине
адские картины охваченного огнем, ненавистью и насилием города,
очень трудно понять, чем все кончится и каков будет результат
всех этих событий. Одно про этот результат можно сказать
определенно: он не стоил человеческих жизней. Подпишет Украина
соглашение об ассоциации с ЕС или нет, в пользу каких именно
олигархов изменятся финансовые потоки, как сложатся отношения
между Яценюком, Кличко и Тягнибоком — все это не будет иметь
абсолютно никакого значения для тех — по крайне мере десятерых —
людей, которые были убиты, и для их близких, которые будут их
оплакивать.
Самый главный — и самый страшный итог — это братоубийство. Как
пелось в одной песне: «От кошмара, который мы устроили, я хотел
бы как-нибудь проснуться». Увы, это не страшный сон, это
реальность: граждане одной страны убивали друг друга, делали жен
друг друга вдовами и детей — сиротами. Зачем? Какую великую
угрозу они отвращали, какого великого блага добивались? На какой
алтарь были принесены эти жертвы? Могут ли люди ответить себе,
друг другу, близким убитых? Ради чего вся эта ненависть и
смерть, поджоги и разрушения, увечья и издевательства?
Каждая из сторон указывает на свои жертвы — но не для того,
чтобы ужаснуться: мол, до чего мы дошли, а чтобы возгреть
ненависть к «противнику»: «Не забудем, не простим!»,
мобилизовать сторонников, подлить масла в огонь.
Когда люди стояли с плакатами «Украина — це Европа», с одной
стороны, это было тавтологией: ну, конечно же, Европа. По
крайней мере со времен Владимира Крестителя. С другой — было
мечтой о лучшей жизни, о всем том, что ассоциируется с
европейской цивилизацией. Законностью, порядком, уважением к
жизни и достоинству человека, всеми теми плодами, которые долго
и трудно вызревали в истории христианского мира. И эту
цивилизованность не может дать никакой ЕС — это то, что
определяется поведением людей в самой стране. А это поведение,
увы, оказалось нецивилизованным. Это не к тому, чтобы как-то
превозноситься — у нас в Москве последняя междоусобная брань
была не так давно, в 1993 году — это к тому, что нельзя попасть
в Европу, в чаемый мир гуманизма, достоинства и законности,
убивая друг друга.
Цивилизация — очень хрупкая вещь; ее созидание — долгий и
кропотливый процесс, варварство и одичание приходят очень
быстро. Ломать — не строить. А самый простой и очевидный
критерий цивилизованности — ценность человеческой жизни.
Неготовность и нежелание людей убивать друг друга. Уважение к
заповеди «не убий». Людям, которые готовы убивать сограждан ради
той или иной великой цели, не поможет никакая евроинтеграция.
Поэтому то, что происходит на Украине — это катастрофа, провал.
Страна стала гораздо дальше от своей «европейской мечты», чем до
этого.
Но нам здесь, в России, необходимо извлечь некоторые уроки.
Собственно, их надо было извлечь давно, учитывая опыт нашей
катастрофы 1917 года. Однако братоубийство в Киеве — это еще
одно напоминание об одной принципиально важной истине.
О том, что романтика революции пахнет серой. Да, любые массовые
выступления — это источник мощной эйфории, это переживание,
которое многие сравнивают с опьянением — но гораздо, гораздо
мощнее. Люди часто принимают участие в революции не потому, что
они доведены до отчаяния, и не потому, что они знают, как
чего-то добиться, а потому, что они затянуты в этот
эмоциональный водоворот. Можно вспомнить восторг и экстаз
русских интеллигентов с красными бантами, приветствовавших
падение самодержавия — они еще не знали, что будет дальше. Мы
знаем.
Да, революция — это романтично. Голливуд любит снимать про это
увлекательные фильмы. Какой-нибудь таинственный герой в плаще и
маске поражает мерзавцев и тиранов, и зрителю их, конечно, не
жалко, потому что по сюжету они — негодяи. Люди, которых убили в
Киеве с обеих сторон, не были актерами, которые после съемок
пошли домой к своим семьям. Они убиты. По-настоящему.
Невозвратимо мертвы.
И когда мы здесь, в России, слышим о романтике революции, мы
должны помнить об этом. Революция приносит гораздо, гораздо
худшие беды, чем все те проблемы, которые ее вызвали.
Любое улучшение жизни, любое смягчение нравов, любое возрастание
в цивилизованности, в признании ценности и достоинства человека
есть результат долгой, терпеливой работы. Результат революции —
обезображенный город, пожары и убитые люди. Те, кто с восторгом
приветствовал киевский майдан как пример для Москвы, должны
хорошенько рассмотреть, чем кончаются майданы.
И здесь особенно важно вспомнить о миссии христиан. Позиция
Украинской Православной Церкви Московского Патриархата была и
остается последовательно миротворческой. Церковь делает то, к
чему и призвана — молится за мир.
Но некоторых христиан затянуло в воронку политической борьбы.
Увы, так много раз бывало в истории, когда люди кощунственно
призывали Христа как пособника в братоубийстве. Как сказано в
Евангелии, «многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не
от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем
бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? И
тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня,
делающие беззаконие» (Матф.7:22–23).
Христианину дана заповедь «не убий». Христианин слышит за каждой
Литургией, что «блаженны миротворцы».
Именно мы, верующие, призваны созидать более человечное и
цивилизованное общество. И делать это, не призывая людей на
баррикады, а ровно наоборот: примиряя враждующих и успокаивая
смертоносные страсти. Как сказал апостол Иоанн: «Мы знаем, что
мы перешли из смерти в жизнь, потому что любим братьев; не
любящий брата пребывает в смерти. Всякий, ненавидящий брата
своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой
человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей» (1Иоан.
3:14–15).
Православие.ru
19 февраля 2014 года
|