Беседа с игуменом Антонием (Головиным),
настоятелем храма Рождества Пресвятой Богородицы села Онежье
Княжпогостского района

Село Онежье Княжпогостского района - место уникальное. С высокого берега открывается великолепный вид на широкую излучину реки Вымь, но еще более поражает большой каменный храм дореволюционной постройки. Видно, что место для храма выбрано не случайно - самое лучшее и красивое. Именно так все и должно посвящаться Богу – все самое лучшее и самое красивое. Но откуда в таком малолюдном месте столь внушительный храм, хоть и изрядно обветшавший, но по-прежнему приковывающий внимание, в поселке-то ныне живет 40 – 50 человек? Об этом храме, его истории, прихожанах и о себе читателям нашей газеты рассказывает настоятель храма Рождества Пресвятой Богородицы села Онежье игумен Антоний (Головин).

- Отец Антоний, давайте начнем с Вас…

- Отец мой из семьи репрессированных, замечательный музыкант, аккомпаниатор. А его отец, то есть мой дед, граф Михаил Иванович Головин, хотя был в народе достойным человеком, однако, был расстрелян в сентябре 1936 по ложному доносу в принципе за то, что был дворянином, да еще имевшим титул графа. Имел блестящее экономическое и гуманитарное образование. В социальном смысле был востребованным, как известный в своей области специалист. А родные по линии матери были простыми уральскими казаками.

После войны с фашистской Германией отец оказался в Казахстане, где и образовалась наше будущее семейство. Родился я в октябре 1962 года, в день памяти преподобного Савватия Соловецкого. Семья у нас большая, из одиннадцати человек, я был седьмым по счету. В 1973 году отец захотел вернуться в Петербург, видимо, тосковал по Питеру, ведь раньше до репрессии он вместе с матерью (уроженка Германии, немка, баронесса Ольга Констанция Декслинг, сестра известного оперного певца барона Юлия Декслинг), младшей сестрою Светланой и отцом жили в Демьяновом переулке столицы. Мы переехали в Ленинградскую область, поселок Нурму, что в 55 километрах от Питера.

Самостоятельно жить и работать я начал достаточно рано, где-то с 16 лет. С апреля 1982 по июнь1984 года служил в армии. Сначала в учебке младших авиаспециалистов по электрооборудованию в г. Стерлитамаке, а затем в боевом полку с интересным номером № 777 на острове Сахалин. После службы сразу поступил в Институт Культуры на оркестровое отделение. Однако, как говориться, недолго мучился - выгнали как неблагонадежного.

Затем снова работа в разных местах, в учреждениях культуры. Преподавал на дому баян, аккордеон, гитару, не забывал и пролетарский труд. Три сезона, например, укладывал асфальт, больше года стоял у токарного станка, пару лет работал в фотолаборатории. Были и другие увлечения, а лучше сказать, поиски себя, своего призвания. В 1988 году снова поступил в ЛГИК, но уже на другое отделение - режиссура массовых праздников и представлений, которое окончил в 1993 году, получив диплом режиссера.

В день Успения Богородицы 1987 года женился. Появились дети - сын и дочь. Казалось, что я стал счастливым человеком. Однако в период постсоветского кризиса в 1993-м произошел семейный разрыв. Это был, пожалуй, худший период моей жизни и, как тогда мне казалось, ее полный крах. На душе было невыносимо тягостно. Тем не менее, именно в этот момент Господь, не желающий смерти грешника, даровал мне, как некому извергу, неожиданное откровение. Собственно именно в это время определилось мое будущее, когда многое пришлось переосмыслить и переоценить. Именно пришлось. Потому что разобраться в самом себе, без явной помощи Божией, как и всякому человеку, попавшему в беду, было не под силу. Тогда, размышляя о том, как жить дальше, я совершенно запутался и не мог определиться с выбором жизненного места и трудового поприща.

И вот однажды со мною произошло нечто такое, что определено повлияло на всю мою дальнейшую жизнь. Словами объяснить это практически невозможно. Потому что в духовном «пространстве» все происходит не так, как мы здесь привыкли понимать и чувствовать происходящее с нами. Все же попробую как-то поделиться своим опытом. Сначала я «попал» как бы в некую живую вереницу из собственных грехов. Время, кажется, остановилось, исчезло и вернулось вспять. У меня от страха и изумления волосы встали дыбом. В этот момент я был неволен что-либо изменить или на что-то повлиять, но полностью попал в состояние некоего духовного плена собственных страстей и грехов. И не было ничего другого. Не было никого из тех, кто мог бы утешить или оправдать меня. Зато, не знаю как, все виделось в мельчайших подробностях и переживалось необычайно сильно - было страшно, в том числе, за многое из того, что прежде и в грех себе не вменял. Не понимал, что это грех. Можно сказать так, что все плохое, гадкое, злое и нечистое, что я сделал или соделал (с кем-то) прежде (или даже не сделал, а только пожелал, подумал в мыслях), вновь «встретилось со мной», моей совестью и с великим стыдом вновь переживалось! Как нестерпимо больно, когда у тебя нет оправданий! Как страшно становится душе, когда их просто нет! Они больше не существовали. Это потом спустя некоторое время понял, что всякие оправдания всех наших дрянных поступков и дел происходят от бесов. А в тот момент… я был словно голым перед Ним. Это было какое-то жуткое видение себя с разных сторон одновременно. Изнутри и со стороны и еще как-то непонятно как, это не изъяснить языком. Сплошные вереницы ужасов из собственных грехов! То, что раньше никогда не замечал и не считал как плохое, совершал, иногда даже не задумываясь о нравственной или онтологической стороне, оказалось преступлением. У преп. Иоанна Лествичника есть такой образ Страха Божьего.

Страх Божий, говорит синайский тайнозритель, подобен тому, как луч солнца, попадая в комнату, освещает ее, и в лучах его мы вдруг видим парящую в воздухе пыль. Так и грех. Обычно бывает невидим, подобно пыли до тех пор, пока его не высветит Господь, ибо, как Сам Он свидетельствует о Себе, что Он есть Свет миру.

Меня охватил ужас и отчаяние, особенно от той мысли, что уже ничего не поправить и не исправить…

Не знаю как, ибо я Его не видел прямо, тем не менее, всеми фибрами своей грешной души чувствовал, что Он внимательно смотрит на меня (или в меня?) и в Его взгляде (как это трудно передать!) не было того осуждения, которое я имел в самом себе, но только сочувствие и любовь. И надо признаться, что это очень странное и ужасное состояния души. Страшно и горько оттого, что любящий Божественный взгляд для меня был совершенно невыносим! Я сгорал от стыда и отчаяния. Я хотел провалиться под землю и в тоже время боялся какого-то страшного приговора. И тогда я весьма взревел и горячо взмолился к Нему.

После этого страшного видения я был как бы перенесен в другое пространство (физически все происходило посреди комнаты, в которой я жил). Неожиданно увидел себя стоящим в храме, на солее в священническом облачении, перед царскими вратами, в полумраке. Горели лампады перед образами. На правом клиросе виднелся чей-то силуэт. На мне епитрахиль, на руках поручи с крестами, а в них держу перед собою какую-то маленького размера книжку и читаю ее.

Сейчас я понимаю, что это было время шестопсалмия, а книжка - священнический служебник. Слева обзор мне что-то тогда перекрывало, как потом уже позже понял, что это был монашеский клобук, лежащий на плече (снимается монашествующим священником во время шестопсалмия).

Во время этого второго видения я ничего не чувствовал, кроме ликования души и неземной радости, которые невозможно передать словами. Когда «пришел» в себя, увидел, что стою посреди комнаты. Я сел на диван. На душе было очень тихо, спокойно и радостно. И первая мысль, из глубины сердца прозвучавшая в уме: «Я буду священником!». Хотя что это такое и когда это будет, в тот момент, конечно, себе и не представлял. А правда, как я могу быть священником, коль столько грехов и страстей обнаружилось во мне? Об этом я размышлял потом не один год.

Переехал из Питера в Ухту. Семьи больше не было. Начал ходить в церковь и, можно сказать, стал «завсегдатаем» Стефановского храма. Прошло еще три года и 4 ноября 1996 года был рукоположен Владыкой Питиримом в сан дьякона. По его благословению перебрался на жительство в Троице-Стефано-Ульяновский монастырь. 11 февраля на именины Владыки состоялась моя священническая хиротония. А в том же году, Великим Постом, на Вербное воскресенье, в ночь на Великий Понедельник, был пострижен в мантию с наречением нового имени в честь Антония Великого.

Затем, уже будучи иеромонахом и желая более уединенной жизни, попросился у владыки в Онежье восстанавливать храм и приходскую жизнь. Приехал сюда в 99-ом году. Но владыка тогда отпустил не сразу. А благословил с условием, поставил, я считаю, очень мудрое условие, а именно: не оставлять своего места в течение года более чем на один день. Помню, как он впервые посетил, можно сказать, зачал наш приход своим посещением в декабре уходящего тысячелетия, видно, по-отечески беспокоясь о том, все ли у меня складывается благополучно. И на общее приятное удивление все прошло очень хорошо - так Господь устроил. Проходит еще девять месяцев, и уже накануне Престольного праздника Рождества Богородицы получаю телеграмму от Владыки: «Завтра литургия Архиерейским чином. Все возникшие вопросы вечером по телефону». Вот нам и неожиданная радость!

Слава Богу, и в этот раз все прошло неожиданно хорошо и даже лучше, чем думалось. Был в храме и народ, причем, числом, эдак, в 50-60 душ, непонятно откуда-то собравшихся так, что храм не был похож на пустой, заброшенный корабль, а на настоящий боевой фрегат с капитаном на борту. Владыка остался доволен, что приход обустраивается. Уже тогда у нас был этот дом и кое-что из хозяйства.

- Первое время, наверное, было тяжело?

- Да, непросто было. Многое оказалось разрушенным или в негодном состоянии. Холодно было и в доме и в храме. Если в доме еще бывала температура и в 15-18 тепла, то в церкви всегда только минус. Храм не отапливался вообще и совершенно отсырел. Всю первую зиму служил без отопления, потому приходилось служить литургию, когда на окнах внутри сугробы, а на градуснике – минус 20. Промерзал насквозь. Руки к Чаше прилипали. Тогда, наверное, чтобы как-то согреться, научился переминаться с ноги на ногу, как медведь. Сейчас, слава Богу, в храме стоят две печи марки «Булерьян», и это стало совсем другое дело! Стало комфортно служить и молиться - около 10 градусов.

Спрашиваете, что здесь было тогда? Когда приехал, ничего не было, кроме грязи и разрухи. Кое-что, правда, и с дореволюционных времен хорошего сохранилось. Вот, к примеру, боковые части иконостаса с прежних времен остались. Без украшений, правда, но основа сохранилась с тех пор. Кадило служебное дореволюционное, ключ от входной двери храма, один аналой, несколько икон, разрозненные части от нижнего иконостаса с резными элементами.

Вот икона на северных диаконских дверях. Сейчас, можно сказать, в нашей жизни, на наших глазах, происходит постоянное чудо - она потихоньку обновляется, на ней постепенно проступает изображение. Раньше, вглядываясь в нее, мы полагали, что на ней изображен один из Архангелов, и вроде как что-то похожее на крылья за спиной казалось нам. Однако, спустя год, Успенским постом, появилось цветное пятнышко размером в 3-4 см. на вороте «ангела» и вырисовался отчетливее контуры образа. Стало понятно, что это не Архангел, а первомученик архидиакон Стефан, чью икону, в принципе, так же традиционно можно видеть именно на этой двери иконостаса.

Милостью Божией отцы наши строители создали в храме прекрасную акустику. Звук отчетливый и в меру объемный. В алтаре сохранилось место в виде диагонального деревянного креста под престол. Иконостасные врата и все двери храма, кроме входных, тоже еще с тех времен остались. Даже сейф церковный, в стенной нише подсобного помещения сохранился, и им при желании можно пользоваться. Строили наши предки с многократным запасом, на совесть. Вот, посмотрите на эти мощные бревна перекрытий…

- Какова история этого храма? Удивляет, что большой двухэтажный храм-красавец построен в столь малолюдном месте.

- Поначалу я тоже удивлялся этому. Но село ведь не всегда было таким «вымирающим», как сейчас принято говорить. Согласно переписи, здесь проживало больше тысячи человек. Например, в 30-е годы прошлого века 1360 человек. Понятно, что в те времена большинство людей было верующими и в храм не только заходили, но и принимали участие в его обустройстве, можно сказать, жили для него. Понятно, что когда-то на этих Вымских берегах жизнь кипела не так как теперь. У местного купца третьей гильдии Никит Паша был небольшой порт с двумя пароходами и судоверфью. Еще недалеко им же была построена первая в уезде электростанция. В начале 20 века в селе Онежье были построены первая в Яренском уезде 2-х классная, четырехлетняя школа и одна из первых в округе земских больниц, в которой мы теперь и живем. В моей теперешней кельи, например, раньше рожали детей…

Рядом, как я уже говорил, в соседней деревне Козловке, жил купец Никит Паш (Павел Никитович Козлов). Думаю, что каменный храм возводился не только на государевы деньги из госказны, а отчасти на купеческие и народные пожертвования. По некоторым сведениям, взялись его возводить в 1827 году. Естественно думать, что до этого церковь уже была, да не одна, но только в деревянном исполнении. Первая из которых, полагаю, с большой долей вероятности, была заложена более пятисот лет назад, а может и более – во времена святителя Стефана Пермского или около того. По крайней мере об этой церкви упоминается еще во времена Василия Шуйского, в переписи из Дозорной книги 1608 года: «..Погост Онежье по реке по Выме. А на погосте церковь Рожество Пречистые Богородицы теплая, древяна, вверх да церковь собор Архангела Михаила древяна, клетцки; а в церквах образы и свечи и книги и ризы и сосуды перковные и все церковное строение мирское. А на церковной земле: в. поп Петр Игумнов, в. церковной дьячок Иванка Ларивонов, в. пономарь Оникейко, в. проскурница Ульяна. Пашни церковные осьмина поле, а в дву по тому ж; сена 5 копен. Да на погосте ж крестьянских дворов:…».

Нынешний каменный храм Рождества Пресвятой Богородицы строился и достраивался почти на протяжении века, приблизительно от 1827 до 1911 года.

Выписка из ведомости Онежской церкви за 1908 год: «Церковь сия построена тщанием прихожан и освящена в нижнем этаже с благословения Феогноста, бывшаго Епископа Вологодскаго и Устюжскаго, в 1856 году февраля 16 (28 – по нов. ст.) дня, а в верхнем с благословения Христофора, бывшаго Епископа Вологодскаго и Устюжскаго, в 1862 году февраля 8 дня (20 – по нов. ст.)».

Кстати, есть возможность сравнить качество используемых материалов по времени. Ведь колокольня перестраивалась уже позже основного храмового объема. Посмотрите, какие мощные бревна превосходного качества использовались в перекрытиях в середине XIX, и они хорошо сохранились до нашего времени, а которые применили уже при перестройке колокольни в начале XX века, как видите, в ход пошли бревна меньшего диаметра и выглядят довольно жалко на фоне изначальных. Похоже на то, что некоторое время спустя, пришлось кому-то из рабочих прорезать в полу притвора специальные люки, через которые можно было пролезть и установить подпорки под эти, как выявилось, никудышные перекрытия. Халтурить начали уже в предсоветское время.

- Вижу, что даже сохранились церковные росписи, несмотря на открытость верхнего храма любой непогоде и осадкам...

- Да, из всех фресок сохранилась только одна - «Воскрешение праведного Лазаря». Многозначительно. Хотелось бы хоть ее сохранить. Хотя бы законсервировать до лучших времен. Чтобы передать связь времен, а для этого нужен хороший реставратор, дабы все сработать правильно.

Вот «умер» наш храм, в годы советского безбожного лихолетья и явился великий плач и сетование на всю округу. Пришло другое время, и вдруг храм вновь «ожил», как когда-то ожил праведный Лазарь. Причем все оживает и восстанавливается не по моему личному или еще кого-то хотению, а по повелению Спасителя Иисуса Христа: «Лазарь! иди вон» (Ин.11.43). В этом история всегда повторяется.
А здесь на этой росписи видите пулевое отверстие прямо по центру лба Спасителя? Христа не только бичевали 2000 лет назад, как на росписи изображено, но и стреляли, и совсем не так уж давно…

Местные жители не сразу, но потихоньку возвращают некоторые из утраченных старых икон, в том числе и из нашего храма. Несмотря ни на какие перипетии советской истории, хорошо сохранилась большая икона Страшного Суда. На ней, если верить преданию, с обратной стороны пробовали рубить мясо. Что ж, надо полагать, что для грешников в День Оный рубка будет еще та!

Теперь уже есть особенные воспоминания из современной нашей истории, связанной с возвращенной в храм иконы святителей Афанасия и Кирилла, патриархов Александрийских (она сейчас помещена на стене в правой части нижней церкви).

После разорения храма приблизительно в 1936 году, икона каким-то образом попала на реку Вымь. Возможно, чтобы спасти ее от поругания, кто-то ее «пустил» на воду. А возможно, что ее специально бросили в реку. Это уже неизвестно. Женщина, которая ее нашла и потом долго хранила, рассказывала, что услышала голос со стороны реки: «Помогите!», но глядя на реку, никого не видела. Снова услышала голос: «Помогите!», и наконец, увидела эту икону, плывущую по реке. Она сохранила ее, и теперь икона возвращена в храм и отреставрирована тщанием «прихожанина» (от Ухты до нас 222 км) из Ухты Дмитрия Алексеева. Можно сказать, что с самого первого появления в нашем приходе этой иконы она стала особо почитаемой святыней, так как когда-то являлась храмовой иконой одноименной часовни в соседней деревне Катыдпом.

Естественным образом 15 мая сложился благочестивый обычай служить в церкви литургию и ходить с нею ежегодно крестным ходом по разным местам нашего прихода.

Однажды, это было 15 мая 2009 года, в праздник святителя Афанасия Великого, Патриарха Александрийского, после молебна и крестного хода, поздно вечером я возвращался из Синдора, с мамой одного из наших прихожан. Она сидела на переднем, а икона со святителями расположилась на заднем сидении машины. Шел сильный дождь, и уже стемнело. Новый, совершенно черный, как квадрат Малевича, асфальт, и, в добавок ко всему, еще без разметочных линий, проглатывающий, словно голодный океанский кит, свет одинокой фары нашей Хонды (правая почему-то не горела). Неожиданно из-за слепящего нас светом встречного, возможно, что грузовика, появилась другая, еще более слепящая нас встречная машина. В какую-то долю секунды (почему не знаю как) я успел сбавить скорость до 50 и как-то уж слишком неестественно спокойно сманеврировать в правую сторону таким образом, что встречная легковушка успела нас только чуть-чуть облизать, задев за самый край заднего бампера, слегка покачнув вправо.

Полагаю, что милостью Божией и молитвами святителей Афанасия и Кирилла Александрийских, удар пришелся только по касательной в бампер. Слава Богу, никто не пострадал. Машины тоже остались целы, хотя суммарная скорость была приличная, около 170 км в час. Вот такой опыт помощи угодников Божиих!

- Слава Богу!

- Да, милость Его ощущаешь постоянно. Несмотря на отдаленность и малочисленность нашего прихода, на скудость средств, в принципе, у нас есть почти все, что необходимо для сохранения жизни, обеспечения регулярного богослужения и содержания храма. Есть у нас большой приходской дом (444 кв.м.), хозяйственный двор с живностью: корова, телята, да еще несколько кур. Огород, где выращиваем картофель и другие овощи. Кстати, в первый год (2000) собрали ровно 153 ведра, прямо по числу евангельских рыб, выловленных апостолами (смеется). Работ много. Нужно обновить или достроить, или вновь построить забор (длина только внешней ограды около 700 метров), баню, гараж, столярку, коровник, водопровод, канализацию – в общем, что называется, необходимую инфраструктуру для нормальной современной жизнедеятельности.

Сами выпекаем хлеб, сюда ведь не каждый день привозят, да еще и сельчанам излишки продаем. Половину едим, а другую продаем. Получается, что хлеб нам обходится как бы бесплатно или почти бесплатно. А это уже можно жить.

- Кто еще живет на приходе?

- В основном у нас подвизаются люди мужеского пола и, наверное, это естественно. Так как я монах. Вот и в храме у нас в основном мужчины, а женщин значительно меньше. Приезжают и они, но живут, в основном, мужчины. В Синдоре, например, да и на иных, так сказать, обычных приходах, статистика в пользу женщин.

Божьей милостью, я живу среди хороших людей. Подобралась достаточно крепкая православная община – все ребята пытаются стать, а то и прямо хотят жить по-христиански, трудясь и получая пищу от работы на земле.

Кстати, немало из бывших односельчан приезжают в Онежье летом, среди которых есть, между прочим, известные в Республике люди.

Еще в первый год своего пребывания в Онежье мне подумалось, что здесь, на этом месте, священнику с семьей при таком безлюдье будет очень не просто выжить, тем более хорошо устроиться, а для монашеского скита или монастыря, напротив, все необходимое уже есть.

Возвращаясь к тем, как теперь кажется, далеким по времени своим размышлениям о будущем Онежья, мои мысли невольно склоняются в пользу организации здесь монашеского скита или монастыря. А что? Место здесь подходящее. Достаточно уединенное и исторически духовно сложенное, где в центре, не уступая космическим стихиям и всевозможным бедствиям, стоит архангельским исполином многовековой храм!

Сами видите, что даже здешняя природа по-особому величественна и наводит ум на мысли к прославлению Бога. Так часто бывало, что красота природы возбуждала людей на особенное внутреннее делание. А созерцая красоту творения, недолго заметить и Самого Творца. Говорите, монахи для устройства обителей всегда выбирали самые красивые места? Думаю, что это не главное для иноков. Но для людей, особенно новоначальных, это положительный момент.

На сегодня, устава, как такового, у нас нет, хотя правила общежития, конечно, имеются и во многом напоминают монастырские. Надеюсь, что если Бог даст и будут здесь служить мои собратья иеромонахи, то можно будет успевать делать намного больше, особенно в делах богослужения. Например, служить литургию каждый день или две литургии в день, ведь Престолов у нас не один!

- Дай-то Бог, и помощи Божией в Ваших трудах!!

Беседовал иеромонах Амвросий (Стрекачев),
главный редактор газеты «Епархиальные ведомости» 

Другие способы внести пожертвование