Поделись ссылкой с
друзьями |
|
Андрей Яхнин: Великая ложь нашего времени
Так
назвал когда-то один из своих трудов К.П. Победоносцев. Той России,
о которой болело сердце Константина Петровича, увы, уже нет, но
лгущие остались. Они поразительно, фатально не изменились, даже
имена и фамилии похожи на те, столетней давности. И ложь, по сути,
осталась той же, несмотря на смену эпох и формаций, несмотря на
последние достижения постинформационного общества. Она часто бывает
примитивно грубой, иногда изощренной и запутанной, но всегда
остается циничной и холодно-расчетливой.
И как 100 лет назад в основе лжи лежало глубокое и неприкрытое
христоненавистничество, прячущееся под маской «просвещенного
антиклерикализма» и «демократических идеалов», так и сегодня это
стало главной составляющей хорошо организованной информационной
кампании, ведущейся против Церкви.
И эта ложь антицерковной и антихристианской экспансии состоит не
только из примитивных «вбросов» и провокаций в стиле ОГПУ с
использованием «желтой» прессы и Интернет-ресурсов.
Помимо этой составляющей, которая выполняет роль артподготовки, мы
видим серьезное наступление в сфере культуры. Культуру здесь следует
понимать не как постмодернистский архив равнозначных и хаотических
смыслов и артефактов, не как набор этических установок и традиций, а
как отражение национального духа в нашем тварном мире, как то, что
собственно и составляет существо нации, ее онтологию.
Это наступление призвано окончательно разрушить русскую культуру и
Русскую Церковь, которую так и не смогли полностью искоренить за
годы своей оккупации большевики.
И поэтому наш долг сказать об этой лжи твердо и прямо и говорить о
ней так, пока провокаторы и обманщики не будут посрамлены
окончательно.
Итак, первая ложь содержит утверждение, что современный мир якобы не
нуждается в религиозно осмысленном существовании. И что религиозный
выбор является частным делом индивидуума, что он есть нечто интимное
и его необходимо скрывать от окружающих.
Нам говорят, что нации, для которых такой выбор становится
общественно значимым и даже культурообразующим, в лучшем случае –
застряли в средневековье, а в худшем – представляют собой общества,
чуть ли не живущие в эпоху каннибализма и ведущие пещерно-родовой
образ жизни.
Да, современная глобальная цивилизация во многом апостасийна, и
вектор ее развития вызывает серьезные опасения. И действительно,
традиционные культурно-религиозные системы все чаще перемещаются на
Восток, в исламский мир.
Однако из уст наших активистов левацко-троцкистского райкома
апелляции к «просвещенной Европе» выглядят по меньшей мере дико. Они
не понимают Европу, не видят ее истинного христианского лика,
затемненного и сокрытого под глобальными разрушительными процессами.
Они, как истинные комсомольцы, вырвавшиеся на Запад по разнарядке,
видят лишь гей-парады, MTV и актуальное искусство.
Но истинная Европа ведь не в этом. Так называемая «современная
культура» вообще не имеет отношения ни к Западу, ни к Востоку, а
представляет собой интернациональную, а по сути – наднациональную и
даже антинациональную индустрию.
Но, несмотря на это, в Европе двунадесятые праздники являются
государственными выходными, в школах изучают Закон Божий и
существуют законы об оскорблении религии. Там невозможен такой
откровенный и хамский антицерковный накат, какой мы наблюдаем у нас
в последнее время, а ультралевые анархисты и троцкисты, коими и
являются наши горе-либералы, там вообще культурные и общественные
маргиналы. Европейские университеты обладают старейшей богословской
школой, и никому в голову не приходит считать теологию лженаукой. И,
наконец, в Европе наблюдается растущий интерес к Православию,
восточной святоотеческой традиции и истории.
Однако такую Европу не знают и не хотят знать наши
троцкисты-интернационалисты. Для них она «пережиток» средневековья и
мрачного мракобесия.
Вторая ложь, столь часто используемая в антиклерикальных погромах,
гласит, что Русская Церковь – это архаичный и консервативный
институт, постоянно сдерживающий российскую «модернизацию». Причем,
как ни странно, эта ложь в той или иной форме находит поддержку даже
у некоторых клириков. Видимо, похожие настроения и стали причиной
епархиальных революций 1917 года и страшного обновленческого
раскола.
Чаще всего эта ложь находит свои аргументы в синодальном периоде и в
так называемом «сергианстве», когда сотрудничество с властью якобы
нанесло непоправимый ущерб Русской Церкви. Я не буду говорить о том,
что Церковь – это не только и даже не столько члены Синода или
революционно настроенные клирики, но и святой праведный Иоанн
Кронштадтский, и святитель Тихон, и сонм новомучеников. Напомню
лишь, что возможность говорить и читать на русском языке, в том
числе и Евангелие, мы имеем только благодаря нашей Церкви. Наверное,
кому-то такая возможность в тягость или вообще не нужна, однако это
не может быть причиной для навязывания своего мироощущения
окружающим.
Третья ложь, напрямую связанная как с первой, так и со второй,
представляет собой попытку доказать, что русская культура только
тогда и обретала свое величие и самобытность, когда обращалась от
«архаичного» православного дискурса к «просвещенной» Европе. Будто
бы русская литература XIX века – это лишь реминисценция европейской
культуры на русской почве. Пушкин, например, представляется такими
лжецами как борец с самодержавием, декабрист и масон. Причем в
лучших традициях советского литературоведения и искусствознания
происходит подтасовка фактов и создание идеологизированных
интерпретаций.
Эти «комиссары в пыльных шлемах» от культуры пытаются нам преподать
уже покрывшуюся мхом и струпьями троцкистско-ленинскую классовую
историю отечественной культуры. На поверхность выплывают «мировые
достижения» большевистского искусства, представляющие собой компот
из футуристов, стихов о советском паспорте, Татлина и
конструктивизма. Это месиво преподается как практически единственный
прорыв к вершинам культуры современной цивилизации в истории России.
Как будто русская культура – это не тысячелетняя православная
традиция, письменные и архитектурные памятники, церковное искусство,
а только эти мрачные десятилетия страшного падения в преисподнюю
богоборчества.
Ложь, ложь и еще раз ложь!
Так же, как и четвертая, наиболее утонченная и рафинированная, а от
этого еще более опасная. Она связана с самоощущением некоторой части
церковной интеллигенции, которое она взращивает, лелеет и кокетливо
выставляет на всеобщее обозрение.
Это ощущение своей особой исключительности, некоей обостренной
душевной чувствительности к страшной «несправедливости» и
«беззаконию», творящимся вокруг. Эти люди моментально находят и
опознают друг друга по интонациям, одухотворенным взорам, умению
держать узкий бокал шампанского на околоцерковных тусовках и
особому, никому не доступному по причине природной черствости,
чувству милосердия.
Они не то чтобы презирают церковный народ, по их мнению – темный и
склонный к магизму, но как-то сожалеют о том, что он вообще есть.
Как было бы им удобно, если бы Церковь была благородным собранием
просвещенных и благородных людей, понимающих друг друга с полуслова.
И, в общем, могли бы эти чудаки так и жить, никому не мешая,
находясь в своей полупротестантской общине восточного обряда, однако
малая неправда, как обычно, рождает большую ложь.
Дело в том, что по причине своей крайней беспокойности и публичности
эти люди привлекают внимание последовательных антиклерикалов, борцов
за полное уничтожение Церкви как «пережитка средневековья».
«Вот, смотрите, как должны выглядеть истинные христиане, – говорят
они, – вроде и от Христа вслух не отрекаются, а в то же время они
наши, прогрессивные и свободолюбивые. Вот она – нормальная церковь,
такую мы еще готовы пока терпеть. А этих мрачных фанатиков и
мракобесов долой, вон из нашей постхристианской креативной жизни!»
И наши церковные либералы, польщенно и смущенно краснея, молча
соглашаются.
И все это сливается, как единый поток, в пятую ложь, лежащую уже не
только в культурной, но и в исторической и даже историософской
плоскости. Нас пытаются убедить, что вся история России – это
сменяющие друг друга кровавые тираны, которые мучают темный и ни к
чему не приспособленный народ. Что России пора срочно выбираться из
эпохи клерикального феодализма в светлое будущее гуманизма и
прогресса. Что пора, «выдавливая из себя раба» выходить на улицы,
чтобы, как храбрый Гаврош, идти на приступ бастиона мрачного
клерикализма.
Но для стыдной и крайне заразной французской болезни воинствующего
антиклерикализма характерен в том числе и симптом частичной потери
памяти. И если бы этой амнезии не произошло, то революционно
настроенные креативщики могли бы вспомнить уроки истории Февраля
1917 года. И тогда чудовищная и нелепая ложь о том, что можно
построить новую Россию, новую культуру и новую жизнь, топча и
уничтожая святыни своих предков, стала бы очевидной.
Но поскольку отец лжи – диавол, то и ложь – это смерть. И ее трупные
пятна все ярче и ярче выступают на теле монстра, оседлавшего нашу
несчастную Родину. И этому монстру, уже 100 лет несущему культурное
разложение и духовную смерть, пора положить конец.
Не может быть никакого компромисса с ложью и никакого всепрощения
сознательных и последовательных лжецов и христоненавистников. И
нужно осознать, что не только лгущий и хулящий имя Божие, но и молча
соглашающийся с этой ложью – предает Христа.
А «кто не любит Господа Иисуса Христа – анафема, маран-афа» (1 Кор.
16: 22).
Эти пламенные и страшные слова апостола Павла, дошедшие к нам из
первых десятилетий жизни Церкви, не оставляют места для
культурологических интерпретаций.
Источник:
Православие.ru
Другие способы внести пожертвование
|