Юлия Сысоева: Сумеречный мир

Вы когда-нибудь были на казни, только не отъявленного преступника, маньяка и убийцы, а на казни маленького ни в чем не повинного ребеночка, с пухлыми ручками и щечками и пушистыми волосиками на головке. На казни ребеночка, который любит свою маму и доверчиво прижимается к ней, а мама сама приносит его на казнь, потому что ей так удобно. Поверьте, если вы на ней побываете – это будет самым страшным воспоминанием вашей жизни.

Представьте себе, что вы едете на машине в другой город, а вдруг, по дороге вы попадаете в пространственную дыру, но вы еще не знаете, что вы туда попали.

Никогда не знаешь, чем может закончиться даже самый прекрасно начавшийся день. Свежее и радостное летнее утро, такое, какое само по себе уже поднимает настроение. Сияющее солнце, голубой купол неба, пение птиц, легкий ветерок, наполненный благоуханием цветущего разнотравья. Машина легко несется в неведомую даль, и серая лента шоссе стремительно убегает под капот. Вы включаете музыку и начинаете наслаждаться движением и любимыми ритмами. Но, вдруг, внезапно небо темнеет, словно кто-то невидимый отключает свет и начинается буря. Потоки ливня и порывы шквального ветра лавиной обрушиваются на автомобиль, готовые смыть его с дороги, как мелкую щепку. Пространство словно сворачивается в один воющий ревущий вихрь, и вы уже не понимаете, где небо, а где земля и стоите ли вы еще на дороге или вас уже смыло в канаву. Все заканчивается в одно мгновение так же внезапно, как и началось. Вы обнаруживаете, что стоите на том же месте, где и остановились, а погода такая же, как и была, даже асфальт совершенно сухой. Но, что это было? Фантастика. Переводите дыхание и начинаете двигаться, сначала осторожно, все еще боясь повторения странной бури, а затем, убедившись, что ничего страшного больше не происходит, набираете скорость и несетесь вперед, стараясь не думать о происшедшем. А то чего доброго, можно додуматься, что это была галлюцинация среди бела.

Наконец, вы въезжаете в город - цель путешествия. Неприятный инцидент с бурей уже почти забыт. Обычный город, каких в нашей стране тысячи. Вывески, магазины, дома, светофоры, люди на автобусных остановках, дети идут из школы, мамочки с колясками, старушки с авоськами. Внезапно главная дорога, по которой вы ехали, вдруг, упирается в совершенно незнакомую площадь. Странно, ее раньше здесь не было, думаете Вы. Пришлось остановиться и выйти, что бы спросить дорогу. В центре этой площади находится нечто, походе на летнюю танцплощадку, какие часто строили в провинциальных городках советского времени. Вокруг площадки было людно, к площадке шли люди в основном женщины, которые несли на руках или вели маленьких детей. Наверное, к ним приехали артисты, и будет представление, подумалось вам, глядя на людей с детьми. Мимо вас проходит женщина средних лет с отсутствующим выражением лица, за руку, она ведет малыша только, только научившегося ходить. Малыш еще очень неуверенно переставляет ножками, и женщина всякий раз подтягивает его за ручку, что бы тот не упал.

- Скажите, как проехать на такую-то улицу, - спрашиваете вы у этой женщины. Но женщина вас не видит и не слышит, продолжая движение в сторону танцплощадки. Следом за ней шагает другая, совсем молодая, на руках у нее сидит девочка. Вы и этой женщине задаете тот же вопрос, но реакция следует аналогичная. Вас не слышат и не видят? Нет, это просто крайняя невоспитанность и хамство местных жителей, вы начинаете внутренне возмущаться, спрашиваете еще у одной, но ответа так и нет. Так незаметно вы оказываетесь в самой гуще толпы. Толпа слегка гудит, вас толкают и не замечают. Вы хотите еще раз возмутиться и что-то спросить.

Как, вдруг, происходящее на сцене в одно мгновение парализует вас, как парализует внезапно навалившийся ночной кошмар. Такой кошмар, от которого вы пытаетесь бежать, но ноги, словно налились свинцом и их невозможно оторвать от земли, вы пытаетесь закричать, но самый громкий крик, вырывающийся из вашей груди, превращается в беззвучное сипение, вы пытаетесь проснуться, но не можете этого сделать. Вы стоите не в силах оторвать глаз от происходящего на сцене. Сцена вся сплошь залита кровью, для ее стока проведен специальный желоб, куда она собирается в специально подставляемые емкости, которые отправляются для дальнейшей переработки. На сцене стоит женщина в белом халате, обильно забрызганном кровью, в руке у нее острый никелированный инструмент, похожий на секиру.

- Следующий, - таким же никелированным голосом произносит палачиха.

На сцену поднимается та самая женщина с отсутствующим выражением лица, таща за руку уже упирающегося и чувствующего неладное малыша.

- У меня уже двое спиногрызов дома, куда мне третьего, нищету плодить.

Я на работе с утра до ночи, этих бы прокормить, одеть, обуть. Муж один хрен зарабатывает, ну и куда мне еще один рот.

- Понятно, раздевайтесь, - произносит палачиха. С плачущего малыша сдирают одежду, малыш пытается увернуться, тянет к матери ручки и заходится в крике, но мать на это не реагирует, на ее лице не дрогнул ни один мускул. Она протягивает своего ребенка палачихе.

- Иш, чувствует, что его убивать будут, - смеется палачиха. Бросает ребенка на плаху и отсекает острым ножом сначала ножки, потом ручки, а затем и голову. Косточки трещат, ребенок затихает. Пухленькие ручки и ножки, все в еще младенческих перетяжках бросают в специальное ведро – все пойдет на переработку. Из сырья сделают омолаживающие кремы и лекарства, будет польза людям.

- Следующий, - вновь звучит металлический голос. На сцену поднимается уже виденная вами молодая мать с девочкой.

- Я студентка и не замужем, ну куда мне ребенок. Мне учиться надо, замуж выйти, а потом и детей растить, а сей час еще рано. Да и залетела я по-пьяни, на вечеринке у друзей и за папаньку ее замуж не собираюсь.

Девочка пытается вцепиться ручонками в мать, в ужасе содрогаясь всем своим маленьким тельцем. Ее отрывают и проделывают все тоже, что и с предыдущим ребенком. В это время мать достает косметичку и начинает поправлять макияж, у нее сегодня романтическое свидание, надо быть к нему готовой.

- Не забудь вот это,- кричит вслед ей палачиха и кидает упаковку таблеток, - а то через год опять сюда припрешься.

- Следующий. На сцену поднимаются молодожены с грудным ребеночком.

- Мы недавно поженились, для себя еще пожить надо. Квартиры своей нет, денег надо подзаработать, на курорты поездить хочется, а тут этот и пищит по ночам, ну зачем нам сейчас вся эта морока. Так хочется для себя пожить. Мы молоды, успеем еще детьми обзавестись.

Их ребенок, хоть и мал, но тоже пытается сопротивляться, кричит, дрыгает ручками и ножками, но в руках опытной палачихи быстро затихает.

- Следующий. На сцену поднимается еще одна девица и тащит за руку большого почти уже трехлетнего ребенка. Ребенок кричит, умоляет пощадить, слезы льются из раскрасневшихся глазок, но мать на него не реагирует.

- Срок очень большой, - произносит палачиха, - о чем раньше думала, не могла вовремя прийти.

- Вначале хотела оставить, а потом передумала, у меня обстоятельства изменились, мужа с другой застукала. Ну и зачем мне теперь ребенок, если все равно разводиться. Кто меня с ним замуж возьмет, а я еще молода и хочу свою жизнь нормально устроить.

-Теперь придется применять другой метод, - говорит палачиха, - вначале придется его погрузить в раствор концентрированной соли, так как, кости на таком сроке уже очень твердые и обычным ножом его не возьмешь.

- Я согласна, - произносит мать.

Ребенка запихивают в ванну с раствором. Соль начинает выедать ему глаза, кожа с тельца слезает клочьями, но он все еще жив и долго бьется в предсмертных конвульсиях.

- Ну, когда уже закончится? – негодует нетерпеливая мать.

- Терпи, отвечает палачиха, сама срок пропустила, пришла бы вовремя…

Наконец ребенок затихает, его изъеденное солью тельце извлекают, заворачивают в клеенку и кладут в холодильник - все пойдет на переработку, на благо человечества.

- Следующий, кричит палачиха. Стойте! Прекратите! Пытаетесь вы кричать, но вас не слышат, как не слышат кричащую летучую мышь.

Довольно! Невероятным усилием воли вы отдираете тяжелые ноги от земли и бежите к машине. Скорее, прочь от сюда, из этого адского места, из этого проклятого города. Скорее! Трясущимися руками вы пытаетесь завести машину, сразу не получается, делаете последнее усилие над собой и, наконец, уезжаете. Скорее, на шоссе, на трассу, о, только бы случилась буря. Буря, которая вернет вас назад, наш мир.

Но, стоп, у нас делают тоже самое, у нас говорят те же самые слова, когда убивают своих детей. Разница лишь только в том, что наши убитые младенцы еще не рождены, но они такие же, как и те - рожденные. У нас это называется таким простым словом – аборт. То, что происходило на сцене, всего лишь называется аборт, так просто. Их так же убивают, и они испытывают ту же боль, только крики их не слышны. Но какая разница слышны крики или не слышны. Какая разница! Результат один и тот же. Убийство.

Вы опять попадаете в бурю, и возвращаетесь в свой мир, в свое измерение.

Надо сказать людям, что бы не делали того, что вы видели там. Но услышат ли люди ваш писк, похожий на голос летучей мыши?